Иерей Александр Шумский о последних высказываниях протодиакона Андрея Кураева …

  Меня раздражают слова «дресс-код». Неприемлемы они для русского уха. Мне гораздо более по душе перевод этих английских слов - «кодекс одежды». Тем более, что слово «кодекс» вызывает у меня массу положительных ассоциаций, таких как «кодекс чести», «Уголовный кодекс», «Кодекс Императора Юстиниана» и т. п. Слово «кодекс» очень пугает наших либералов, и мне это очень нравится. Наши либералы стремятся отменить все правильные кодексы, оставив только один - голубой кодекс либерального беспредела, позволяющий безнаказанно воровать, предавать, обманывать и развращать. Наш величайший мыслитель XIX века Константин Леонтьев очень хорошо понимал, что без правильного кодекса рассыпаются все формы жизни, и она превращается в бесформенное желе серого цвета. Он писал: «Либерализм везде одинаково разлагает нацию медленно и легально, но верно».

  К этому можно добавить только то, что сегодняшний либерализм, вооруженный всеми достижениями научно-технического прогресса, разлагает жизнь нации с революционной быстротой. Что можно противопоставить этому разложению? Леонтьев считал, что другого средства, кроме «внутреннего деспотического единства», нет. Естественно, что для обеспечения этого «внутреннего деспотического единства» необходимо и внешнее принуждение. Необходим кодекс, а, значит, необходимо и деспотическое государственное начало, обеспечивающее эффективное применение этого кодекса.
На все века примером такого государственного начала остается святой Император Юстиниан, с именем которого связан Золотой век Византийской Империи. Значение Кодекса Юстиниана невозможно переоценить. И, конечно, закономерным является тот факт, что имя этого славного Императора все чаще вспоминается в последние дни.
  К святому Императору Юстиниану мы еще вернемся. Теперь немного о другом. Совсем недавно произошло одно знаковое событие. Протоиерей Всеволод Чаплин высказал свое мнение по поводу кодекса одежды. В сущности, его обращение сводилось к одной простой и очень правильной мысли о том, что одеваться надо прилично, чтобы не вводить людей в соблазн. Действительно, то, что еще в недавнем прошлом считалось нижним бельем, стало парадной формой одежды для многих наших сограждан. А уж в храмы заходят зачастую в таком виде, что лучше и не вспоминать. Кощунство может проявляться в различных формах - в слове, в действии, в жесте и, конечно, в различной форме одежды.
  Никакого ханжества в словах протоиерея Всеволода не было. Напротив, он затронул важнейшую тему - формы и содержания. И это вполне по-леонтьевски. Константин Леонтьев никогда не отделял форму от содержания, эстетику от этики. Для него Христос не только этический центр мира, но и также эстетический центр мира. Здесь Леонтьев полностью совпадает с Достоевским, утверждавшим, что Христос есть совершенная красота.
  Сегодня одним из проявлений либеральной деградации стала пропаганда уродства во всем, в том числе и в одежде. Божественной красоте противопоставляется сатанинское уродство, сатанинская пошлость. Помните, как в «Братьях Карамазовых» Иван все время называет беса, являвшегося ему, пошлым. Уродство и пошлость в одежде - вещь совсем не безобидная, а, напротив, весьма существенная. Константин Леонтьев, развенчивая буржуазную пошлость, подчеркивал важность одежды человека и предвидел ее либеральное вырождение.
  Поразительно, как дружно набросились на протоиерея Всеволода либералы всех мастей, калибров и возрастов. Казалось бы, что особенного сказал батюшка - всего лишь призвал прилично одеваться и ввести некоторые ограничения, связанные с посещением определенных мест. Но ведь всем же понятно, что в реальности ничего не изменится. Но взрыв либеральной ненависти, готовность, по словам философа Александра Панарина, к либеральному джихаду, свидетельствует, что отец Всеволод попал в одну из самых болевых точек отечественных либералов.
  Надо было видеть перекошенное от ненависти лицо «лошадиного пророка» Александра Невзорова на Пятом канале в программе Ники Стрижак. Он готов был разорвать православного священника на куски. А уж какие слова в адрес Церкви и протоиерея Всеволода произносил «лошадиный троцкист» Невзоров, я умолчу. Если хотите увидеть, как выглядит либеральная толерантность, посмотрите на лицо Александра Невзорова в этой программе. Короче говоря, взвешенное и спокойное выступление протоиерея Всеволода Чаплина по одному из, казалось бы, второстепенных вопросов вызвало поток кощунственных высказываний в адрес Православия и продемонстрировало готовность российских либералов к «либеральному джихаду». Как же они начнут себя вести, когда мы затронем другие более важные вопросы?! Совершенно очевидно, что Русской Православной Церкви надо готовиться к очень тяжелым духовным и юридическим битвам.
  Мое глубокое убеждение состоит в том, что кощунники, богохульники и клеветники должны отвечать за свои слова и действия. В ряде случаев их можно и должно привлекать к уголовной ответственности. Поэтому меня порадовало известие о проекте постановления о богохульстве и клевете, обсуждаемом на Межсоборном присутствии. Большинство участников Межсоборного присутствия высказываются за принятие этого законопроекта в качестве руководящего документа. И лишь немногие, среди которых главным оказался протодиакон Андрей Кураев, оказались против. То, что отец Андрей, как правило, выступает против церковного большинства, не секрет. Я не стал бы обращать внимание на его очередное несогласие, если бы не принципиальная важность самого проекта. Тем более, что отец Андрей выражает интересы целой группы людей, желающей превратить Церковь в нечто желеобразное, серое, бесформенное и бессильное. Эти ребята даже задумали создать некую структуру вроде церковного парламента, которая поставила бы под контроль деятельность самого Святейшего Патриарха. Вот такие эти пожилые мальчики с безжалостными глазками.
Так вот: протодиакон Андрей уверен, что текст проекта не прибавит Церкви друзей, а, напротив, умножит число ее врагов. А вот я уверен в обратном. Если отец Андрей полагает найти друзей среди Невзоровых и Стрижак, то его следует, мягко говоря, назвать утопистом. Если Церковь сегодня займет в борьбе с богохульниками пассивную позицию, то ее просто добьют. Чем больше мы будем уступать, тем больше нас будут ненавидеть, и тем больше нас будут бить.
  Мне кажется, что отец Андрей путает мазохизм со смирением и терпением, которые совсем не предполагают отказ от жесткой обороны. А в ряде случаев смирение перед Богом предполагает переход к военным действиям, как это уже не раз бывало в нашей истории.
  Далее, отец Андрей пугает нас сближением Церкви с государством. Уж не хотят ли отец протодиакон и люди, стоящие за ним, сделать из Церкви орудие диссидентской борьбы? У меня нет сомнений в том, что Его Святейшество сам разберется, до какой степени следует сближаться с государством. Но особенно пугает протодиакона Андрея апелляция в тексте проекта к законодательству святого Императора Юстиниана. А вот это уже симптом крайней степени страха. Видимо, отцу Андрею накануне приснился сон, как он оказался на суде Императора Юстиниана после своих кощунственных и порнографических высказываний в Молдавии. Вероятно, по Кодексу Юстиниана протодиакон был приговорен к высшей мере наказания. А вот нас Кодекс святого Императора Юстиниана не только не пугает, а радует. И мы очень хотели бы, чтобы сей свод законов начал действовать в России. Возможно, так и будет, когда появится державное начало, обеспечивающее «деспотическое единство».
  Интересно признание отца Андрея в том, что, когда его оклеветали в одной из российских газет, он хотел обратиться в суд, но прежде решил посоветоваться с почившим Патриархом Алексием. Святейший Патриарх Алексий не благословил его это делать. Отец Андрей заявляет: «Для меня это было благословением на всю жизнь». Любопытно получается: когда отцу протодиакону выгодно обратиться к авторитету почившего Патриарха, то он это делает. Но мы же все помним некорректные, мягко говоря, высказывания отца Андрея в адрес Святейшего Патриарха Алексия после его кончины.
  Главная мысль отца Андрея следующая: Христианство сильно именно крестным бессилием. В контексте отца протодиакона эти слова приобретают зловещий и патологический смысл, обрекающий нас на полное поражение. Интересно, как бы отнеслись к такой трактовке смирения преподобный Сергий Радонежский, святой благоверный князь Александр Невский, Константин Леонтьев и святой Император Юстиниан, по Кодексу которого положено отвечать за все: и за слова, и за дела, и за одежду?  
   Иерей Александр Шумский.