Многие годы наши патриоты твердят о необходимости формирования так называемой третьей силы, которая не сводилась бы ни к либералам, ни к коммунистам. Можно ли считать, что эта сила уже существует? На мой взгляд, никаких серьезных признаков ее наличия пока нет. Есть лишь отдельные люди в тех или иных группах, понимающие, что она нужна. Кто-то скажет, а может быть, газета «Завтра» является коллективным организатором третьей силы? Я не могу с уверенностью предсказать, во что превратится данная газета в будущем, но пока это всего лишь периодическое издание, в котором бывают интересные материалы, и не более того. Сам главный редактор «Завтра», являющийся без сомнения идеологом газеты, вызывает у меня двойственные чувства. С одной стороны, он известный писатель, которому не откажешь в определенном литературном даровании, заявляющий себя как несгибаемый борец ─ но с другой стороны, то, что Александр Проханов порой «выдает», просто обескураживает и ставит в тупик.
Я не литературный критик и поэтому не собираюсь подробно разбирать творчество главного редактора самой популярной на сегодняшний день патриотической газеты. Но как читатель и священнослужитель не могу не сказать о том, что меня неприятно поражает как в малых, так и больших произведениях писателя. Через все творения Александра Проханова красной нитью проходит, простите, «генитальная» тема, причем она настолько бросается в глаза, что впору вспомнить старика Зигмунда Фрейда с его психоанализом. Например, в своей статье «Содомское кольцо» Проханов так подробно расписывает извращения, которым якобы предаются наши либералы в одном из интимных заведений на Садовом кольце, что невольно задаешься двумя вопросами: во-первых, откуда писателю известны такие чудовищные подробности из жизни «демократической элиты» и, во-вторых, если этот прохановский опус не порнография, то что? В своей книге о чеченской войне «Идущие в ночи» Проханов столь часто описывает определенные части женского тела, что просто не знаешь, куда деваться. Фантазия писателя ярко проявляется не только в интимной сфере, но и в плане духовном. Роман «Идущие в ночи» заканчивается изображением христианско-мусульманского рая, где недавние непримиримые враги сидят за одним столом в полной идиллии. Спросить бы у недавно канонизированного Русской Православной Церковью адмирала Ушакова, всю жизнь сражавшегося с турками, захотел бы он на том свете брататься с каким-нибудь Осман-пашой?
Духовником газеты «Завтра», как известно, является протоиерей Дмитрий Дудко, которому недавно исполнилось восемьдесят лет. Уважаемый батюшка в свое время заканчивал духовную академию и, конечно же, прекрасно знает и нравственное богословие, и учение Церкви о Рае и аде и многое другое, в чем обязан быть сведущ православный пастырь. Сам отец Дмитрий уверяет, что внимательно читает все материалы газеты и произведения Александра Проханова. В этой связи у меня открытый вопрос отцу Дмитрию: батюшка, Вы что, не видите в произведениях Александра Андреевича того, о чем я написал выше? Может быть, Вы считаете, что это не существенно? Тогда объясните, пожалуйста, что я, диакон Русской Православной Церкви, являющийся директором православной гимназии, воспитывающий восьмерых собственных детей, должен считать существенным? Я как педагог не могу рекомендовать гимназистам или своим детям читать, например, произведение, в котором подробно описывается интимный акт изувера Басаева с его русской любовницей.
Вообще, к слову сказать, читая роман «Идущие в ночи», я поймал себя на мысли, что, будь я известным полевым командиром, непременно предложил бы министерству культуры «Великой Ичкерии» присудить Александру Проханову литературную премию имени Шамиля, только вот не знаю, какого, то ли того из позапрошлого столетия, то ли нынешнего. Кстати, хочу задать открытый вопрос и Александру Андреевичу: как бы Вы отнеслись к русскому литератору, который во время Великой Отечественной войны опубликовал бы роман, где о Гиммлере или Геринге было бы написано в том же «понимающе-сочувственном» духе, что и у Вас о Басаеве?
Прохановского ответа я скорее всего не дождусь. А о финале, к которому неминуемо пришел бы незадачливый литератор времен Великой Отечественной, полагаю, говорить излишне.
Отец Дмитрий дает такую оценку писателю: «Сам Александр Проханов ─ очень тонкий художник и блестящий аналитик. Его многие просто не понимают или понимают примитивно». Этот «тонкий художник» в своем «Содомском кольце» описывает настоящую оргию, в которой к тому же якобы участвует некий преподаватель церковной истории из Духовной Академии. Я близко дружу со всеми преподавателями истории Церкви в Духовной академии и Духовной семинарии. Интересно было бы спросить «блестящего аналитика», кого конкретно он имеет в виду. Кстати, Александр Андреевич, довожу до Вашего сведения, что один из них бывший мастер спорта по боксу в полутяжелом весе, а другой бывший морской пехотинец.
Духовник газеты считает, что Проханова «многие понимают примитивно». Аргумент, конечно, сногсшибательный. Видимо родился новый Достоевский, новый Шекспир или Данте, и нам, простым смертным, не дано его постичь?! Несомненно за всеми этими генитальными сюжетами скрыт какой-то тайный смысл, и понимает его исключительно отец Дмитрий Дудко! И зачем я столько лет читал русскую и мировую литературу?
А как Вы, батюшка, относитесь к одному из излюбленных словосочетаний «тонкого художника» ─ «Красная икона»? Или к высказыванию Александра Андреевича в газете «Завтра» (апрель, 2002 г., № 14(437): «Арафат по меркам самого высокого канона ─ святой»? Отец Дмитрий, может быть, Вы поясните нам, «примитивно» понимающим писания господина Проханова, какие «самые высокие каноны» имеются в виду ─ мусульманские, христианские, иудейские, а может быть, буддийские?
Кто-то непременно скажет: «Ну вот, дьякон Александр Шумский мнит себя новым Саванаролой, учит писателя писать и хочет подменить религией литературу». Уважаемый читатель, таких намерений у меня нет. Но, во-первых, и литература не должна подменять религию, не правда ли? А во-вторых, назвать литературой писания Александра Андреевича я бы не решился. Считать романами то, что опубликовано, просто смешно, это в лучшем случае сырые киносценарии, в которых более или менее неплохо прописаны батальные сцены. Образы людей там ходульны и беспомощны. Вспомните хотя бы, как один из героев «романа» «Идущие в ночи», матерый волк русского спецназа, Клык, попав в плен к чеченцам, чуть ли не под себя с перепугу сходил только лишь от взгляда Басаева. Данный эпизод никак художественно не обоснован, совершенно не убедителен, зато несомненно должен понравиться главному полевому командиру.
Настоящий литератор всегда чувствует предел, за которым начинается не его тема. Для Проханова, по-видимому, таких пределов не существует. Он одинаково легко пишет и о крови, фонтаном бьющей из перебитой артерии, и о законах нездешнего мира. Но самое печальное, что при таком поверхностном мышлении, при полном отсутствии внутренних тормозов, особенно нравственных, Проханов совершенно серьезно считает себя главным идеологом патриотической оппозиции.
Конечно, нельзя не коснуться особо последнего романа Проханова «Господин Гексоген». В этом произведении Александр Андреевич побил все свои прежние генитальные рекорды. Чуть ли не каждая страница этого опуса пестрит «сосками», «лобками», «семенниками» и проч. Как ты думаешь, читатель, на что похожи вареные креветки? Затрудняешься с ответом? А вот Александр Андреевич знает: «На тарелках, окутанных легким паром, розовели креветки, похожие на маленьких распаренных женщин, вышедших из душистой бани». Поневоле вспомнишь анекдот: «Капитан спрашивает боцмана:
─ Боцман, о чем вы думаете, глядя на этот кирпич?
─ О женщинах, капитан, ─ отвечает боцман.
─ А почему о женщинах, ─ снова спрашивает капитан.
─ А я всегда о них думаю, ─ отвечает боцман».
Как-то во время чтения «Господина Гексогена» подошла ко мне моя девятнадцатилетняя дочь, видимо, привлеченная глянцевой обложкой романа с изображением черепа, и спросила о книге. Я поймал себя на мысли, что не хочу, чтобы ей в руки попал прохановский «шедевр», хотя она уже замужем и недавно родила сына. И дело тут вовсе не в ханжестве, как кому-то может показаться, а в здоровом чувстве нравственной опасности.
Когда-то, еще задолго до появления телевидения, у русских людей был замечательный обычай собираться вместе вечерком за большим круглым столом с самоваром и тихо, сидя под большим абажуром, испускающим мягкий неяркий свет, читать и слушать всей семьей, от мала до велика, какую-нибудь хорошую книгу. И сейчас, слава Богу, сохранились такие семьи. Можно ли рекомендовать «Господина Гексогена» и другие произведения Проханова для семейного чтения? Ответ, я полагаю, очевиден.
Кто-то из поклонников писателя может возразить: «Вы только «про это» у Проханова и находите. А что же ничего больше замечать не хотите? Разве вы не видите, что он обличает негодяев и отстаивает правду?»
Да, согласен, большинство из тех, кого Александр Андреевич «выводит на чистую воду», не относятся к числу людей, вызывающих хотя бы мало-мальские симпатии у любого нормального русского человека. Но дело в том, уважаемый оппонент, что правду можно говорить по-разному. Порой правда выражается в такой форме, что становится хуже всякой лжи. В свое время мне довелось беседовать с известным в России архимандритом. Он высказал мысль, произведшую в моей душе настоящий переворот: «Ты можешь быть прав и со своей правдой пойдешь в ад». Казалось бы, парадокс. Как можно, будучи правым, погубить свою душу? В этой связи святые отцы подчеркивали, что в любом деле самое главное ─ дух, в котором оно совершается. Прежде всего это относится к писательскому поприщу, ибо нет силы более могущественной, чем слово. Человек при желании всегда может почувствовать, в каком духе, светлом или омраченном, написано то или иное произведение. В Евангелии читаем: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все твое тело будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно» (Мф. 6,23). Романы Проханова, особенно последний, произвели на меня помрачающее и буквально удушающее, т.е. затрудняющее дыхание (дух), воздействие. Подобное чувство, вероятно, должен испытывать человек, которого надолго заперли в парной.
Недавно встретил на улице знакомого театрального художника. Разговорились. На мой вопрос о последнем романе Проханова он ответил: «Гениально, старик, это же настоящий городской роман, Проханов наш русский Иероним Босх». Мое сомнение в нравственном достоинстве книги вызвало бурлящую и обескураживающую сентенцию:
«А как ты, старичок, хочешь бороться с генитальщиками? С ними можно разговаривать только по-генитальному. А что касается нравственности и отношений с Церковью, то и у Босха в этом смысле было не все в порядке».
Я не знаю, как там было у Босха, но у главного редактора «Завтра» в отношениях с Церковью точно все не в порядке. Владимир Высоцкий пел: «Я не люблю уверенности сытой, уж лучше пусть откажут тормоза». Я тоже всегда считал, что либо одно, либо другое. Но Александр Андреевич доказал, что вполне возможно сочетание сытой уверенности и отказа тормозов. А как иначе оценить вот такое «фэнтези» в «Господине Гексогене»: «Мэр украшал Москву... ожидая часа, когда... в сопровождении голых юношей из эротического театра Виктюка въедет Антихрист. И Мэр в сопровождении Патриарха под венчальную ораторию Шнитке, написанную на стихи Бродского, поведет его в Успенский Собор». Дальше-больше. Вымышленный автором старец Троице-Сергиевой лавры отец Паисий говорит главному герою романа Белосельцеву: «...Патриарх черной сыпью покрылся, и у него, как у роженицы, живот растет. А кого родит, тот с копытами и с хвостом». Позднее Белосельцев, присутствуя при освящении моста, испытал «острую неприязнь к Патриарху, и когда тот начал кропить и брызгать, макая кисть в серебряную чашу с водой, и прохладная капля упала на лицо Белосельцева, поспешил отступить, платком отер щеку, словно это была не вода, а уксус».
Я не собираюсь говорить об очевидном безвкусии и литературной несостоятельности приведенных строк. Здесь все гораздо серьезнее. Так что шутки в сторону. Господин Проханов! Вы отдаете себе отчет в том, что Вы сказали? Вы понимаете меру ответственности, которую на себя берете? Вы осознаете, что перешли ту нравственную границу, после которой ни один истинно православный человек не подаст вам руки? И, наконец, Вы понимаете, что этими строчками вы расписываетесь в том, что больше не являетесь членом Русской Православной Церкви? А кому Церковь не мать, тому Бог не отец! Духовник газеты «Завтра», отец Дмитрий Дудко, как Вы относитесь к тому, что ваш пасомый открыто оскорбляет Святейшего Патриарха и в Его лице всю церковную иерархию? И как после всего сказанного понять Вашу оценку последнего романа Проханова: «Господин Гексоген» ─ что-то совершенно новое... Он, по-моему с возрастом только и достиг своего совершенства. И он по-настоящему верующий человек. Сегодня он уже стал ведущим писателем России, я в этом уверен»?
Нельзя не заметить и то, что «певец русского воинства», «соловей Генштаба», «советский Киплинг» рисует нашу армию далеко не светлыми красками. Эпизод, где двое русских солдат насилуют мертвую чеченку, легко себе представить в книге какого-нибудь отъявленного русофоба, но зачем он понадобился редактору главной патриотической газеты ─ непонятно?! Русские офицеры у Проханова разговаривают не иначе как «длинным лающим криком», солдаты ─ почти исключительно матом. Какими героями на этом безрадостном фоне выглядят молчаливые боевики-ваххабиты, гордо взрывающие себя гранатами, чтобы не попасть в плен к врагу!
От романов и передовиц Проханова исходит гнилостный запах разложения. Как бы искренне ни воевал Александр Андреевич против «демократов», в нравственном смысле он с ними «одной крови». И писания его легко вписываются не в русскую классическую традицию (есть критики, сопоставляющие Проханова с Толстым), а в ряд современной либеральной «нигилятины», представленный славными именами Владимира Сорокина, Виктора Ерофеева, Игоря Яркевича и проч. Недаром же «Господин Гексоген» выпущен в свет издательством «Ад Маргинем», начинавшем свою деятельность с маркиза де Сада и Захер-Мазоха. Недаром от романа в восторге Немцов и Хакамада, недаром он него «тащится» «золотая молодежь». Если Проханов ставил перед собой цель понравиться «демократической» тусовке, то он своего добился. Но какое отношение эти литературные игры имеют к патриотическому движению, к «третьей силе»?
К великому сожалению, так называемая «патриотическая оппозиция» после 1993 года попала в своего рода внекритическую «офшорную зону», где практически не находилось серьезных оппонентов. Либеральная полемика исчерпывалась бездарным и огульным наклеиванием ярлыков типа «квасной патриотизм», «фашизм», «антисемитизм» и т.п. А из патриотического стана, насколько я помню, никаких серьезных критических голосов в адрес писаний того же Александра Проханова вообще не раздавалось. Это не значит, конечно, что никто из патриотов не сомневался в верности духовно-нравственной линии, выбранной «Завтра» и ее главным редактором. Но как только находился трезвомыслящий человек и робко произносил: «Ребята, что-то здесь не так», то тут же возле его уха, словно кнутом, щелкало: «Не сметь бить по своим!» Вот с этим «не сметь» проходили дни, бежали месяцы, пролетали годы, жизнь, как пел Высоцкий, «текла меж пальчиков паутинкой тонкою». И каков же результат? Я бы сказал коротко: духовно-нравственное вырождение так называемой «патриотической оппозиции».
Прохановы, лимоновы, дугины и им подобные ─ это болотные светлячки, которые принимаются доверчивыми людьми, особенно молодыми, за огни истины. Разве может такое не печалить?