Особое внимание картине уделил священник Александр Шумский, клирик Храма Святителя Николая в Хамовниках, член Союза писателей России:
"Вспоминаю свою советскую молодость, наши студенческие и более поздние посиделки на прокуренных московских кухнях. Мы были теми русскими мальчиками и девочками, о которых писал Достоевский. Нам ничего не нужно было, кроме правды и истины. Чтобы попасть на нашу московскую кухню, требовался, образно говоря, входной билет, на котором должны были быть слова "честность", "талант", "поступок".
Кто-то, конечно, обвинит меня в мифологизации и идеализации того, уже далекого, советского времени. Я не буду с этим спорить. Да, я мифологизирую и идеализирую свое советское прошлое. Главный, по слову Достоевского, проклятый вопрос этого мифа был такой: "В чем смысл подлинной свободы?" Картина режиссера Элины Суни "Мой лучший друг" — именно об этом, о свободе. На меня работа Элины произвела сильнейшее впечатление. Подобное я испытывал в последнее время лишь от картин великого датского режиссера Ларса фон Триера, в творчестве которого вопрос свободы тоже центральный.
Действие в фильме "Мой лучший друг" происходит в конце 60-х — начале 70-х годов прошлого века в Брянске и Казахстане, на газоперекачивающей станции в степи. Выражаясь языком советского времени, фильм на производственную тему. Режиссер шел здесь на большой риск. Очень трудно сделать, особенно сегодня, захватывающий фильм на такую тему.
Но Элина Суни не испугалась. "Мой лучший друг" не просто отходит от либерального кино-мейнстрима, он идет против него, но не потому, что режиссер задался целью эпатировать публику — никакой идеологический заданности и, тем более, эпатажа в картине нет. Просто Элина и вся актерская группа блестяще сделали то, что они действительно хотели. То, по чему они и многие из нас истосковались.
Лично я смотрел "Моего лучшего друга" трижды и каждый раз со все более возрастающим интересом. Потому что в картине обнаруживается смысловая многослойность, и при просмотре возникает масса художественных ассоциаций. При взгляде на потрясающие кадры казахстанской степи невольно вспоминаются строки Александра Блока:
Наш путь — степной, наш путь — в тоске безбрежной,
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы — ночной и зарубежной —
Я не боюсь.
И фильм на производственную тему из советского времени постепенно превращается в подлинный русский эпос, безбрежный и вечный, никогда, по слову Михаила Бахтина, не завершающийся. Фильм Элины Суни — о вечной Руси, которая периодически почти исчезает, но вдруг на глазах у изумленного мира вновь воскресает.
Герой Владимира Ильина говорит: "Здесь друг больше, чем брат". И хотя о Боге, об Иисусе Христе, в фильме формально, казалось бы, ничего не говорится, но духом христианской жертвенной любви наполнена вся художественная ткань картины. И в этом главное достижение создателей фильма".
РИА Новости https://ria.ru/press_release/20171113/1508722833.html