Ибо Он достоин тем большей славы пред Моисеем, чем большую честь имеет в сравнении с домом тот, кто устроил его.
Апостол Павел (Послание к Евреям III, 3)

Красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердце человека.
Ф. М. Достоевский

  В статье «Мужской вопрос» речь шла о фильмах таких режиссёров, как Френсис Коппола, Мэл Гибсон, Вим Вендерс, Квентин Тарантино, Андрей Звягинцев, Ларс фон Триер. О творчестве последнего я обещал продолжить разговор. Почему именно о нём? Потому, что считаю датчанина самым глубоким современным кинорежиссёром. В каждой своей работе Триер пытается «дойти до самой сути». Он прежде всего мыслитель, кино для него не самоцель, а лишь средство поставить перед личностью «проклятые вопросы», не дающие ей окончательно впасть в либеральный анабиоз. Триер, как и Достоевский, обладатель «жестокого таланта», и, конечно, современному расслабленному человеку приходится нелегко при встрече с его искусством. Однажды, когда я сравнил датчанина с автором «Братьев Карамазовых», мой друг, активный противник Триера, возмутился: «Да как можно сравнивать этого провокатора с Достоевским!?» Я сначала пытался оспорить определение «провокатор», но потом осознал, что мой оппонент не только не оскорбил режиссёра, а, напротив, сам того не подозревая, дал ему высочайшую оценку. Ведь, если вдуматься, то в творчестве любого большого художника непременно содержится провокационный элемент. Непонятно, почему в слово «провокация» вкладывают исключительно отрицательный смысл (подстрекательство, предательские действия и т.п.). Ведь оно происходит от латинского «provocatio», что означает «вызов». Разве вызов и подстрекательство одно и то же? Разве не вызовом ветхозаветному миру, погрязшему в грехах, были обличения библейских пророков, за которые их распиливали пилами и побивали камнями? И что такое христианство, как не вызов древнему человечеству, забывшему истинного Бога. Подлинный гений всегда бросает вызов обществу, впавшему в состояние стагнации, и разбивает «старые скрижали». Он пытается возбудить душу от «окамененного нечувствия», подобно Бранду из одноименной драматической поэмы Генрика Ибсена:

В час святой, в огне свечей
Вы лишь внешним пленены,
А потом - скорей домой,
К лени, к тупости немой
В серых будней влезть штаны.

  К таким избранникам духа безусловно принадлежит Ларс фон Триер. Красной нитью через все картины датского режиссёра проходит тема Закона и Благодати. Он безусловно религиозный, христианский художник, остро чувствующий главную болезнь современного человечества - равнодушие к Богу. Проживая (именно проживая, а не просто смотря) фильмы Триера, начинаешь глубоко ощущать, насколько далеко мы отошли от Центра жизни - Господа нашего Иисуса Христа и спасительной Благодати Святого Духа. Картины датчанина свидетельствуют, что современный человек отринул благодатный закон христианской любви, ему ближе ветхий моисеев закон, как будто не было Голгофы и Воскресения.

  Не случайно, что в самой законнической стране мира США так не любят Ларса фон Триера. Без сомнения, вершинным достижением режиссёра на сегодняшний день является фильм «Догвилль», что в переводе означает «Собачий город». Вот об этом шедевре датчанина следует поговорить отдельно.

  Действие происходит в США времён великой депрессии, в крохотном провинциальном городишке, которому потом главная героиня присвоит название Догвилль. О его обитателях авторский голос сообщает: «В городе жили хорошие, честные люди». Я полагаю, что они были не хуже нас с вами, дорогой читатель. Очевидно также, что события, показанные в фильме, могли бы происходить когда угодно и где угодно.

  Спасаясь бегством от бандитов, в городок попадает красивая девушка по имени Грейс, в исполнении блистательной актрисы Николь Кидман. Её укрывает молодой человек по имени Том, мечтающий стать писателем. Накануне этого события он рассуждает, в состоянии ли город принять дар, посылаемый ему Богом. И вот дар послан - это Грейс (в переводе с анг. Грация, т. е. Красота, а также Благодать!). Деваться девушке некуда, кругом горы, и укрыться можно только в Догвилле. Но для этого необходимо согласие всех без исключения горожан. Том убеждает их разрешить Грейс остаться. Сначала её новая жизнь идёт хорошо, девушка всем помогает, пользуется всеобщей симпатией, Том влюбляется в неё. Но вот в Догвилле появляется полиция, разыскивающая опасную преступницу. Фотография Грейс прикрепляется к стене молельного дома, в котором никогда не было священника. С этого момента положение девушки начинает заметно меняться. Отношение жителей Догвилля к ней становится всё хуже. Это понятно, ведь она преступница, она вне закона! Недаром собака по кличке Моисей сразу невзлюбила Грейс. Многодетный отец по имени Чак шантажирует девушку, заявляя ей, что, если она не удовлетворит его похоть, он сдаст её в полицию. Потом его примеру следует всё мужское население Догвилля, а женская и детская части не упускают случая причинить ей душевную боль. Её нагружают дополнительной работой, фактически превращая в рабыню. Чтобы Грейс не смогла убежать, ей на шею надевают специально для этого сделанный ошейник с колокольчиком, звон которого показывает, где находится пленница, а цепь от ошейника прикрепляют к тяжеленному тележному колесу. Всё это девушка сносит безропотно и оправдывает своих мучителей. На последнем собрании горожан в молельном доме Грейс смиренно пытается указать им на их ошибки. По существу она призывает жителей Догвилля к покаянию. И, конечно, сразу возникает связь с началом фильма, когда Том задаётся вопросом, сможет ли город принять дар, посылаемый ему Богом. Невольно вспоминаются слова Достоевского, вынесенные в эпиграф. Момент истины настал. Но в сердце догвилльчан побеждает дьявол. Они не захотели последовать примеру библейского города Ниневии, жители которого после обличительной проповеди пророка Ионы наложили на себя строжайший пост и с покаянным чувством вопрошали: «Кто знает, может быть, ещё Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой и мы не погибнем» (Книга пр. Ионы III, 9). Напротив, после проповеди Грейс горожане ещё более ожесточаются, а Том, совсем недавно признающийся ей в любви, предаёт свою любимую, сообщая гангстерам о её местонахождении в надежде получить вознаграждение. Гангстеры приезжают за девушкой, и тут зритель узнаёт, что главарь бандитов не кто иной, как её родной отец. Он объясняет Грейс, что вся её доброта мнима, потому что держится на высокомерии, и предлагает ей самой решить участь Догвилля. После глубокого размышления она приходит к выводу, что на месте жителей городка могла бы повести себя так же, как и они. Грейс принимает решение уничтожить всех жителей Догвилля, а город сжечь дотла. Гангстеры берутся за дело, и через несколько минут всё кончено. Главная героиня лично убивает Тома. В живых остаётся только собака по кличке Моисей. К этому стержневому моменту фильма мы ещё специально вернёмся.

  В «Догвилле» эпичность и всемирная история удивительно сочетаются с экзистенциальностью. Причём достигается такой эффект минимумом технических средств. Думаю, что этот фильм - один из самых дешёвых в современном кино. Триер словно насмехается над крутизной и спецэффектами Голливуда, которые чаще всего имеют нулевой результат в плане выразительности. «Догвилль» даже не фильм в полном смысле слова, он больше напоминает телеспектакль. Там очень много условных обозначений. Например, куст крыжовника или собака представлены в виде контуров, нарисованных мелом, нет стен домов, всё прозрачно, актеры имитируют открывание и закрывание дверей, гор и яблоневого сада мы вовсе не видим, а только слышим о них. Ларс фон Триер делает всё для того, чтобы зритель не отвлекался от игры актёров и текста, которому несомненно принадлежит ключевая роль. В фильме вы не обнаружите ни одного лишнего слова. Причём следует смотреть исключительно лицензионную кассету, поскольку в других вариантах явно искажённый перевод мешает понять подлинный смысл произведения. Недавно по телевидению (канал REN TV) демонстрировали «Догвилль», и я ужаснулся услышанному переводу. Трудно поверить, что это было сделано неумышленно. Достаточно сказать, что имя Моисей в нашей телеверсии с английского не переведено и звучит, как Мозес. Непонятно, какой логикой руководствовались доморощенные толмачи. Тогда лучше бы уж вовсе не переводили, а оставили английский оригинал. Ведь очень многие зрители не задумываются над тем, что Мозес и Моисей - одно и то же имя. Между тем роль этого имени в картине трудно переоценить. В нём кроется главный смысл фильма. Собака по кличке Моисей олицетворяет собой ветхий закон, дух которого продолжает господствовать в мире. Слово «закон» часто звучит в «Догвилле». После того, как полиция объявляет о розыске Грейс, одна из жительниц города, выражая общую мысль, прямо заявляет: «Но ведь по закону мы обязаны выдать её полиции». Эта собака готова наброситься на каждого, кто попытается посягнуть на её власть.

  Кстати, в том, что Триер называет собаку Моисеем, нет никакого кощунства, как может кому-то показаться. Речь идёт только о законничестве и никакой тени на величайшего пророка Ветхого Завета режиссёр не бросает. Примечательно, что в фильме ни разу не произносится слово «любовь». Жители Догвилля, особенно Том, говорят лишь о нравственности и морали. Это и понятно, потому что люди с законническим сознанием не принимают Богочеловека Иисуса Христа - воплощённую Любовь, отменяющую ветхий закон. Когда Том на последнем собрании пытается упрекнуть жителей в ожесточении по отношению к Грейс, он не находит ничего лучшего, чем сказать: «Вы ведёте себя не цивилизованно». Но вот именно в этом пункте он и ошибается. Они ведут себя как раз очень цивилизованно, т. е. безупречно выполняют ветхий закон, согласно которому человек не из их рода является чужаком, изгоем, т. е. существом второго сорта, и по отношению к нему допустимо всё, что угодно. (Разве не этот закон всегда определял и продолжает определять отношение Запада к России, Сербии и другим странам-изгоям?) В своей главной теме «Догвилль» теснейшим образом связан с более ранним фильмом Триера «Рассекая волны». Именно в этой картине режиссёр впервые отчётливо поставил проблему отношения Закона и Благодати в современном мире. В фильме старейшины протестантской общины на северо-западе Шотландии формально вспоминают Иисуса Христа, но живут, как типичные законники. Любой человек со стороны для них чужой и враг. Они никого не любят и очень напоминают членов ветхозаветного синедриона. Когда умирает грешный, с их точки зрения, человек, старейшины собираются у могилы, и пастор в момент опускания гроба произносит, словно заклинание, одну и ту же фразу: «Ты настоящий грешник и твоё место в аду». Главную героиню фильма мальчишки, совершенно по-ветхозаветному, закидывают камнями, так что она теряет сознание.

  Надо заметить, что Ларс фон Триер свободно ориентируется как в Священном Писании, так и в истории. С одной стороны, перед нами просто провинциальный городишко или деревенская протестантская община, а с другой - мы видим в них мировую человеческую драму, вне конкретного времени и пространства, и погружаемся в сам смысл истории, где слышатся библейские слова: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, - и нет ничего нового под солнцем» (Еккл. I, 9).

  И становится понятен символический ряд в «Догвилле». Особое значение здесь имеет число семь. В местном магазинчике Грейс покупает семь фарфоровых фигурок, сама не понимая, зачем это делает. У Чака семеро детей. Известно, что это число содержит для христиан особый сакральный, т.е. священный, смысл. Оно символизирует полноту бытия. Бог, сотворив мир в течение шести дней, «почил в день седьмый от дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмый день и освятил его» (Бытие II, 2, 3). В Церкви существует семь Таинств. Очевидно, что число семь в фильме символизирует всю человеческую жизнь (по учению Церкви седьмой день мира длится и поныне). Из этого становится понятно, что всё происходящее в Догвилле не что иное, как мировая драма, начинающаяся с момента изгнания прародителей из Рая и продолжающаяся до сих пор. Символичны также имена жены и детей Чака. Её зовут Вера, дочерей: Далия, Олимпия, Диана, Афина, Пандора, одного из сыновей - Ахилл. Имена из греческой мифологии означают, что мир по-прежнему болен не только законничеством, но и язычеством. При этом обратите внимание, что так нарекает своих детей мать, носящая христианское имя. Пандора олицетворяет собой все бедствия, от которых страдает Земля. Кстати, собака по кличке Моисей принадлежит семье Чака. Несомненно, что перед нами образ всего человечества. В конце фильма Вера, возненавидевшая Грейс, разбивает семь её фарфоровых фигурок, прообразуя тем самым последующую смерть своих семерых детей. Ящик Пандоры открылся. Главная героиня картины предстаёт перед зрителем в нескольких ипостасях. Она и просто дочь американского гангстера, и пророк, призывающий человечество к покаянию, и апокалипсический ангел смерти, и обычная жительница Догвилля. У Триера всегда одновременно даётся несколько планов. Потрясает финальная сцена фильма, когда нарисованный мелом контур, изображающий собаку, вдруг превращается в настоящего огромного пса, остервенело лающего на небо. Он единственный, кому удалось уцелеть. Грейс не решилась прикончить его. Ветхий закон остался и с прежней яростью продолжает лаять на Богочеловека Иисуса Христа. В фильме ни разу не упоминается имя Господа, но это умолчание о самом главном, о центре жизни, звучит у Ларса фон Триера убедительнее любой проповеди.

  В заключение вновь хотелось бы вспомнить картину «Рассекая волны». Главная героиня, молодая девушка по имени Бэсс, идёт на мучение и ужасную смерть ради спасения своего безнадёжно больного мужа Яна. Жертвуя собой, она вынуждена нарушить нормы общепринятой морали (здесь безусловно прослеживается связь с образом Сони Мармеладовой), за что подвергается беспощадному законническому суду старейшин протестантской общины. Незадолго до своей лютой смерти она заходит в молельный дом и слышит, как один из старейшин говорит: «Мы должны относиться с безмерной любовью к слову написанному». Девушка возражает: «Я не понимаю, что вы говорите. Как можно любить слово, слово любить невозможно, нельзя любить слово, надо уметь любить человека». После этого её тут же отлучают от общины. А ведь Бэсс всего лишь напомнила новозаветную истину о том, что христианин должен жить не по букве (Закону), а по духу (Благодати). Вспоминаются слова великого афонского старца, нашего современника, ПаисияСвятогорца: «Церковь дейстувует посредством любви, а не как законники».

  В начале фильма внимание зрителей обращается на отсутствие колоколов в молельном доме. Это очень символично. Ведь колокольный звон называется благовестом, что означает благую или благодатную весть. Это звук радости, Веры, Надежды и Любви. Но в протестантском синедрионе нет Благодати (старейшина так и заявляет: «В нашей церкви нет колоколов»), там лишь безблагодатная затхлость души и окаменелость сердца. И вот гроб с телом несчастной опускают в могилу. Пастор произносит дежурные слова: «Ты настоящая грешница и твоё место в аду». Но вдруг зритель с удивлением узнаёт, что Бэсс в гробу нет. Чудесно выздоровевший Ян с помощью друзей подменил тело любимой жены землёй. Они забирают его на корабль и опускают в морскую пучину. Бэсс уходит, рассекая волны. Ян в тоске и отчаянии лежит в каюте. Вдруг всё вокруг озаряется необыкновенным светом и оглашается дивным звуком. Друзья поднимаются на палубу и видят высоко в небе, прямо над кораблём, нерукотворные колокола, посылающие благую весть о спасении её души. Волны стали ступенями в Небо, Благодать победила Закон.

  P.S. К написанному в 2004 году хотелось бы добавить следующее. За девять последних лет весь мир и, особенно, Запад пришел в чудовищное духовно-нравственное состояние. То, что еще несколько лет назад казалось невероятным не только с христианской точки зрения,но и с законнической, сегодня уже объявляется нормой жизни. Прежде всего - это содомия всех видов. В духовном смысле я эту эволюцию оценил бы так: Закон, отвергающий Благодать,неизбежно заканчивается содомией, то есть полным духовно-нравственным самоуничтожением.Такова наша нынешняя реальность. И неслучайно Ларс фон Триер свою последнюю картину «Меланхолия»посвящает именно концу света. Что же еще может произойти с миром, в котором Содом попрал даже Ветхий Закон.

Только Православная Россия продолжает сопротивляться содомскому тоталитаризму. Хотелось бы пожелать Ларсу фон Триеру обратиться к русской тематике, тем более, что он считает себя учеником великого русского кинорежиссера Андрея Тарковского.

Дьякон Александр Шумский

(впервые опубликовано в газете "Десятина" №10 за 2004 г)