В минувшее воскресенье приятель подвозил меня на раннюю литургию. В салоне автомобиля работало радио, и я невольно прислушался. Вещало «Эхо Москвы». Николай Сванидзе и Ирина Прохорова обсуждали ХХ cъезд КПСС. Естественно, в центре внимания собеседников была фигура Сталина. Участники беседы, словно соревнуясь, наперебой, изощрялись в оскорблениях Иосифа Виссарионовича. Мы быстро доехали до храма. Выходя из машины, я услышал фразу Сванидзе о Сталине: «Оказался ваш отец не кобелем, а сукою». Прохорова смущенно-кокетливо хихикнула. 

  Через пару дней я решил прослушать и просмотреть видеозапись целиком. Все-таки в либеральном стане Сванидзе и Прохорова считаются наиболее яркими и интеллектуальными выразителями либеральной идеи. Остальные там, вроде Гозмана с Ксюшей Собчак, вообще, по слову Владимира Высоцкого, «ни в дугу и ни в тую». Оказалось, что эта беседа проходила в минувшую субботу в Петербурге (Открытая библиотека «Мартовские диалоги»). 

  Вполне можно рассматривать диалог Сванидзе с Прохоровой как последнюю редакцию общероссийского либерального манифеста. Ничего принципиально нового я, конечно, не услышал. Все тот же набор антисталинизма, антисоветизма, русофобии и антицерковности. Но заметен был страх в интонациях и глазах участников диалога, заметна была их растерянность, несмотря на внешнюю браваду и раскованность. Главная мысль Сванидзе и Прохоровой была следующая: сколько мы, несчастные либералы, потратили времени и сил на разоблачение культа личности Сталина и вообще «совка», но этот русский народ ни в какую не желает меняться, и опять начал воспевать ненавистного Сталина и жизнь в СССР. Что же нам делать?!

  Из-за страха и растерянности перед «необучаемым» русским народом Сванидзе и Прохорова буквально исходили смрадным ядом, оценивая наше советское прошлое, наше настоящее и наше будущее. То, что они вещали, – не просто ложь, это – слепая ненависть ко всему русскому и советскому, переходящая в либеральный расизм. 

  Например, Николай Карлович представил собирательный образ русского человека: «Сидит себе мужичок в тренировочных штанах с бутылкой пива и смотрит телевизор. Жена просит его: «Вася, вынеси мусорное ведро». А он ей отвечает: «Я с Обамой воюю, некогда мне твои ведра выносить»». Вероятно, Николай Карлович дома вечером надевает на свое либеральное тело фрак с бабочкой (не может же он в самом деле, как русский Вася, напяливать на себя простые тренировочные штаны с вытянутыми коленками), берет в руку, обволакиваемую длинной белоснежной лайковой перчаткой, бокал французского вина и с умилительным восторгом взирает на выступление Обамы, транслируемое по TV с зеленой лужайки возле Белого Дома. Или надевает траурный цилиндр, когда с горечью наблюдает, как пушечный огонь, обрушивающийся с наших беспилотников, превращает в кучки пепла мятущихся ИГИЛовцев. 

  А Прохорова в течение всей беседы, словно заезженная пластинка, повторяла: «Наш народ травмирован сталинизмом и войной. У народа никак не проходит стресс от советской жизни». Но ведь все наоборот! Наш народ, слава Богу, выздоравливает, а вот травмированными сталинизмом выглядят как раз российские либералы. Это у них стресс. А у нас никакого стресса не наблюдается. У нас, «мрачных сталинистов», напротив, радостно и светло на душе. Мы поем песню Исаака Дунаевского: «Широка страна моя родная…». А Николай Карлович, слушая эту песню, наверное, вспоминает свое студенческое прошлое и то, как остроумные ребята переделали ее текст. Все, конечно, помнят куплет: 

От Москвы до самых до окраин, 
С южных гор до северных морей 
Человек проходит как хозяин 
Необъятной Родины своей! 

Последнюю строку смехотворцы заменили на: «Если он, конечно, не еврей!». 

  Все, что говорили Сванидзе с Прохоровой, – чудовищная ложь, от начала и до конца. Я все-таки удивляюсь их глупости и наглости. Ведь уже опубликовано и издано огромное количество различных материалов: статей, сборников, книг, по которым можно составить более или менее объективное представление о советской эпохе. Причем многие авторы этих материалов и книг вовсе не сталинисты. Почитали бы, например, книги покойного Вадима Валериановича Кожинова, который ведь тоже вышел из среды «шестидесятников», столь дорогой и близкой нашим либералам. И Кожинов никогда не был сталинистом, но всегда оставался настоящим объективным русским ученым и мыслителем. Недаром же его называли «Константином Леонтьевым нашего времени». Но зачем Николаю Карловичу с Ириной Дмитриевной Кожинов и вообще книги! У них своя либеральная песня. 

  Оказывается, по мнению Прохоровой, после войны усилился сталинский террор, начался ренессанс сталинизма. Но существуют же элементарная статистика и очевидные легко проверяемые факты. После войны была отменена смертная казнь, возобновленная впоследствии исключительно из-за беспрецедентного разгула бандитизма. А в 1947 году общее количество заключенных в СССР было примерно таким же, как при Горбачеве. Так называемое дело врачей развалилось, не успев толком начаться. Сам Сталин его и прекратил. Система трудовых лагерей после войны быстро сворачивалась, поскольку она к этому времени себя уже полностью исчерпала. Атомный проект, государственным руководителем которого был Лаврентий Берия, осуществлялся уже не в тюремных «шарашках», а в свободном сотрудничестве группы ученых, разумеется в условиях секретности. Все участники ядерного проекта давали Лаврентию Павловичу высочайшую оценку и как организатору, и как личности. Ни один ученый, подчеркиваю – ни один, участвовавший в атомном проекте, не дал при Хрущеве показаний против Берии. А научный руководитель атомного проекта академик Игорь Васильевич Курчатов не побоялся сказать Хрущеву: «Если бы не Берия, бомбы не было бы». Следует особенно подчеркнуть, что после смерти Сталина именно Берия предложил свой развернутый план демократизации СССР. Это, наряду с другим, до смерти перепугало Никиту Сергеевича. Вот почему он поспешил с ликвидацией всесильного наркома. Так что, господа либералы, оттепель начиналась уже при Сталине. И хрущевский вариант демократизации оказался худшим из всех. Достаточно сказать, что бериевский вариант оттепели не предусматривал никаких гонений на Церковь! И вообще Берия, в отличие от троцкиста Хрущева, старался в отношении Церкви излишне не свирепствовать. Все, что я здесь говорю, содержится в открытых источниках, и любой, при желании, может их найти и прочитать. И где же здесь ренессанс сталинского террора?! А вот разгул либерального террора мы сейчас наблюдаем во всей красе в западных странах. У нас его пока удается блокировать, благодаря державной политике Владимира Путина, что очень не нравится сванидзам и прохоровым. 

  Сванидзе сетует, что большая часть народа не радовалась смерти Сталина и смене режима. Конечно, не радовалась. Народ в глубине души чувствовал, что может последовать дальше. Сванидзе говорит: «Страна не хотела изменений, она привыкла жить в аду». То, что для русского хорошо, для Сванидзе – смерть! Николая Карловича можно понять. Ему больше по душе педерастическая либеральная демократия. А Иосиф Виссарионович не любил педерастов и ссылал их в Магадан. Мне это по душе, а Сванидзе с Прохоровой – нет. Что же тут поделаешь?! Вот такие мы, русские, «травмированные сталинизмом». 

  Для Прохоровой Великая Отечественная война – это не героизм и жертвенность русского и других народов СССР, а лишь цепь страшных преступлений. Но не Гитлера, в первую очередь, а Сталина! Адольф Алоисович у нее, безусловно, преступник, но Сталин все равно хуже! 

  Неожиданно еще вмешался ведущий (не помню его имени) и заявил: «Мы заложники победы. И всякий раз, когда мы о ней говорим, возникает тень с усами. Может быть не надо говорить о победе над фашистской Германией, может быть не надо было побеждать?». Тут Николай Карлович решил продемонстрировать свой «патриотизм» и возразил: «Нет, побеждать Гитлера надо было обязательно. Гитлер – не Наполеон! Вот Наполеон – совсем другое дело. Он мог бы отменить крепостное право». Видимо, так и не прочитал господин Сванидзе «Братьев Карамазовых», где Смердяков произносит следующие слова: 

 - Может ли русский мужик против образованного человека чувство иметь? По необразованности своей он никакого чувства не может иметь…Я всю Россию ненавижу, Марья Кондратьевна. 

 - Когда бы вы были военным юнкерочком али гусариком молоденьким, вы бы не так говорили, а саблю бы вынули и всю Россию стали бы защищать. 

- Я не только не желаю быть военным гусариком, Марья Кондратьевна, но желаю, напротив, уничтожения всех солдат-с. 

- А когда неприятель придет, кто же нас защищать будет? 

- Да и не надо вовсе-с. В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с. 

  А почему же надо было побеждать Гитлера, по мнению Николая Карловича? А только потому, что нацисты уничтожали евреев. Эта мысль регулярно воспроизводилась в словах господина Сванидзе. Похоже, что другие жертвы германского фашизма Николая Карловича особенно не заботят. 

  Вся беседа проходила в откровенно смердяковском духе. Удивительно, что собеседники этого совершенно не чувствовали, не осознавали, что сами себя подставляют. А ведь Ирина Прохорова – книжный издатель. Помню, как один мой либеральный знакомый восторгался ее филологической образованностью и литературным вкусом. Но, как говаривал мой покойный отец: «Как обезьяна ни темни, а попа у нее голая». И как ни стараются российские либералы выглядеть образованными и интеллектуальными, получается у них всегда только смердяковщина! Посудите сами. Прохорова говорит: «У нас милитаристская история, наш идеал – это полководцы и душегубы. Перебил пол-страны и молодец!». Полководцы и душегубы для Ирина Дмитриевны – одно и то же! Еще раз вспомним слова Смердякова: «Я не только не желаю быть военным гусариком, Марья Кондратьевна, но желаю, напротив, уничтожения всех солдат-с…». 

  Характерно, что и Сванидзе, и Прохорова в беседе старательно обходили имена Ленина и Троцкого. Первого один раз вспомнили, но очень аккуратно, чтобы не причинить боли «шестидесятникам», многие из которых являются потомками ленинцев и троцкистов, уничтоженных Сталиным. Льва Давидовича Бронштейна (Троцкого) не помянули ни единым словом! 

  Сванидзе все время настаивал, что культ Сталина возрождается сверху, что власть, то есть Президент Владимир Путин, в этом напрямую заинтересована. Николай Карлович подчеркнул: «Мы ищем идеал в имперском прошлом, живем идеологией великого прошлого. Тенденция обожания Сталина будет усиливаться. Страна у нас – не христианская, а языческая. Сталин – булгаковский Воланд». Сванидзе запугивал самого себя и получал от этого, как мне показалось, какое-то нездоровое удовольствие. Весь даже как-то раскраснелся. 

  Конечно, несмотря на потяжелевшие от страха штаны, российские либералы в глубине своей продажной души надеются на очередную революцию в нашей стране, которая покончит с тоталитарным прошлым и путинским державным настоящим. Недаром Сванидзе в беседе воспевал известных бунтовщиков: «Разин и Пугачев – все воины, а не рабы. Они были свободными людьми. При Сталине никто не думал о бунте. При нем не могло быть (далее Николай Карлович помянул нечистого духа, присоединив к нему слово «возьми») оранжевой революции. Затем Сванидзе восторгался Швецией: «Наша беда – это имперскость. Я был в Швеции, в Стокгольме. Шведы говорили мне, что Петр Первый отучил их от имперского сознания. Поэтому теперь они любят Петра». Тут Прохорова добавила: «И стали нормально жить». Да, нормально стали жить шведы в марихуанно-педерастической блевотине! 

  Но самое главное, конечно, это наезды беседующей либеральной парочки на Святейшего Патриарха Кирилла. Они, как и вся остальная либерально-оральная Гога-Магога, обвинили патриарха Кирилла в том, что он в своей проповеди в неделю Торжества Православия осудил ересь человекопоклонничества. В этом Сванидзе с Прохоровой усмотрели нелюбовь Святейшего к человеку. Они в один голос заявили, что Патриарх Кирилл утверждает, что не надо любить человека с его правами и свободами. И, естественно, Сванидзе попытался подверстать позицию Святейшего Патриарха под сталинизм. Он заявил, что Патриарх, называя гуманизм ересью, тем самым отделяет Бога от человека и умаляет ценность человеческой жизни. И далее Николай Карлович произнес фразу: «Миллион человек погибло, зато построили доменную печь». Где он видел такую доменную печь?! Какое все это имеет отношение к Патриарху Кириллу и его словам о ереси человекопоклонничества? 

  Сванидзе и Прохорова, как и все остальные либералы, демонстрируют удивительную безграмотность в понимании гуманизма. Ведь Святейший Патриарх Кирилл высказал одну давно известную фундаментальную мысль, что без веры в Бога человек неизбежно начинает обожествлять самого себя и неминуемо приходит к расчеловечиванию и самоуничтожению. И гуманизм, как идеология человекобожия, пришел сегодня к полному краху. Это же очевидно. До Патриарха эту мысль высказывали все крупнейшие мыслители и писатели. Все творчество Достоевского построено на антитезе: Богочеловек – человекобог. Человекобожие – это и есть гуманизм в своей завершающей антихристовой стадии. О вырождении гуманизма писали Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Константин Леонтьев, Федор Тютчев и многие другие. Из западных авторов – Гилберт Честертон, Грэм Грин, Освальд Шпенглер, Вальтер Шубарт. А вот что писал о гуманистическом мировоззрении великий британский историк Арнольд Тойнби: «…Наше историческое видение – то, что мы фактически видим в противоположность тому, что могли бы увидеть при желании, – быстро суживается до поля зрения зашоренной лошади или перископа подводной лодки… Скажем, наш мир возвысился до беспрецедентно высокой степени гуманистического сознания. Мы признаем социальные права человека любого класса, нации и расы; и одновременно мы погрузились в пучину классовой борьбы, национализма и расизма. Эти низменные страсти находят выход в хладнокровных, планомерных жестокостях…». Сегодня, после уничтожения американцами и европейцами Югославии, Ирака, Ливии и других стран, эти слова Тойнби звучат как пророчество и приговор. 

  Господа Сванидзе и Прохорова, вы книжки-то почитайте, прежде чем наезжать на Святейшего Патриарха. Что же вы такие безграмотные?! Просто стыдно за вас. А еще считаете себя интеллектуальными людьми.

  Ирина Прохорова в конце беседы, видимо, уже исчерпав все свои антисталинские аргументы, рассказала сногсшибательную историю. Якобы недавно в подвале одного московского жилого дома кто-то решил оборудовать реабилитационный центр для инвалидов. Но жильцы возмутились и заявили, что им неприятно каждый день видеть увечных людей, поэтому они категорически против создания центра для инвалидов в их доме. Прохорова сделала вывод, что в таком отношении к инвалидам виноват, конечно же, товарищ Сталин. Как в известном стишке: «Кошка бросила котят – это Путин виноват». В конце эфира Ирина Прохорова впала прямо-таки в какой-то религиозный экстаз и выдала: «Любой демократ по сравнению со Сталиным – просто ангел!». Видимо, она считает «ангелом» обер-педераста Элтона Джона?! Кстати, этот содомило скоро приедет в Россию на гастроли на радость российским демокрастам и либерастам.

  Итог беседы подвел Николай Карлович: «У нас еще пока, к сожалению, система переходная. Мы еще далеки от настоящей демократии». То есть от Содома и Гоморры! Николая Карловича, как видим, это сильно расстраивает.

  P.S. Я очень люблю песни в исполнении великого Александра Вертинского. Любил его творчество и Иосиф Виссарионович. Но особенно мне нравится одна песня «Он». Вот ее слова: 

Чуть седой, как серебряный тополь,
Он стоит, принимая парад.
Сколько стоил ему Севастополь!
Сколько стоил ему Сталинград!

И в слепые морозные ночи,
Когда фронт заметала пурга,
Его ясные, яркие очи
До конца разглядели врага. 

Эти черные, тяжкие годы
Вся надежда была на него.
Из какой сверхмогучей породы
Создавала природа его?

Побеждая в военной науке,
Вражьей кровью окрасив снега,
Он в народа могучие руки
Обнаглевшего принял врага.

И когда подходили вандалы
К нашей древней столице отцов,
Где нашел он таких генералов
И таких легендарных бойцов? 

Он взрастил их. Над их воспитаньем
Много думал он ночи и дни.
О, к каким грозовым испытаньям
Подготовлены были они! 

И в боях за Отчизну суровых
Шли бесстрашно на смерть за него,
За его справедливое слово,
За великую правду его.

Как высоко вознес он державу,
Вождь советских народов-друзей,
И какую всемирную славу
Создал он для Отчизны своей!

... Тот же взгляд. Те же речи простые.
Так же скупы и мудры слова ...
Над военною картой России
Поседела его голова.

1945 год 

 Для российских либералов самыми неприятными являются слова: «Он в народа могучие руки обнаглевшего принял врага». 

Священник Александр Шумский, публицист, член Союза писателей России